прислал Владимир
На двенадцатом километре от Ломоносова — остановка пригородного автобуса «Дом отдыха Большая Ижора». Не многие пассажиры помнят, а большинство и просто не знает, что когда-то остановка эта имела иное название — «Приморский хутор». О прошлом и возникновении этого красивого благоустроенного участка и пойдет наше повествование.
В последней четверти прошлого столетия здесь шумел девственный сосновый лес, прорезанный лишь грунтовой дорогой из Петербурга вдоль побережья на запад. Несколько ближе к Ломоносову, по правую сторону от этой дороги — нынешнего шоссе, начиная с автобусной остановки «Дубочки», сохранились и поныне следы старого русла Черной речки. Она в те годы впадала в этом месте в глубоководную бухту залива. У входа в нее ныне на мелководье расположились лодки рыболовов-любителей, а тогда здесь свободно стояли баржи с грузами.
Вдоль русла речки, в сторону поселка Большая Ижора, тянулись дюны высотой около 30 метров, песок их использовался как сырье на черепичном заводе, существовавшем до 1914 года. И сейчас здесь еще видны руины здания завода, сохранился единственный столб заводских ворот. Сами же дюны в 1925—1929 годы были вывезены в качестве строительного материала на восстановление ленинградских предприятий и строительство Волховской ГЭС.
Существовал здесь в конце прошлого столетия и тоже частный кирпичный завод. Был он расположен неподалеку от нынешнего железнодорожного переезда. Заводовладельцу принадлежал и большой земельный участок между общинными землями деревень Дубки и Сагомилье. Продукция кирпичного завода вывозилась на берег залива, где грузилась в баржи и шла на строительство города Кронштадта и на другие местные потребности. Завод сгорел в 1895 году, от него сохранились три пруда — старые карьеры, где добывалась глина.
После смерти владельца завода наследник проиграл землю в карты, а новый владелец разбил землю на отдельные дачные участки, которые в 1900 году были распроданы. На участках вскоре появились дачи, и местность приобрела название «Приморский хутор». Так и возник этот дачный центр нынешнего поселка Большая Ижора.
На Верхнем приморском хуторе было построено 27 дачных домов. Некоторые владельцы дачных участков, как генералы Рубец, Поляков. Страхович и ораниенбаумский купец Туркин, имели здесь по две дачи. В Нижнем приморском хуторе из 17 дач 7 принадлежали кронштадтскому миллионеру Гельвичу. По существу в начале этого столетия Большая Ижора превратилась в благоустроенный дачный район с хорошими по тому времени транспортными сообщениями. Была построена покрытая щебенкой дорога, которая параллельно с крестьянской грунтовой дорогой соединяла верхний дачный район с Приморским шоссе и дальше с Ораниенбаумом. Отсюда по существовавшей уже с 1864 года железной дороге можно было попасть в Петербург или пароходом в Кронштадт, куда были открыты регулярные рейсы еще раньше — с 1849 года. Одновременно с этим, в летние месяцы, вплоть до 1918 года существовало открытое перед первой мировой войной и прямое пароходное сообщение — Кронштадт — Большая Ижора. Для этой цели напротив нынешней автобусной остановки «Дубочки» была оборудована специальная, вдававшаяся в залив около 400 метров длины, пристань. Сюда пароход «Ижора» совершал рейсы трижды в неделю. Постоянными пассажирами, кроме дачников, были грибники и ягодники из Кронштадта и крестьяне из ближних деревень, снабжавшие город сельскохозяйственными продуктами.
В дореволюционные годы, в период дачного сезона, население в районе Большая Ижора увеличивалось более чем вдвое, для его обслуживания работали пять бакалейных продовольственных лавок, пекарня, две чайных. Водка на вынос продавалась только в пяти километрах от Большой Ижоры, в деревне Пеники, где была казенная винная лавка— «Казенка». Никаких общественных зданий или клубов в Большой Ижоре не было. Только в летний период — издатель кронштадтской газеты «Котлин» В. Комаров содержал своеобразное просветительное предприятие - кинотеатр, который помещался в большом сарае. Здесь демонстрировались, как тогда называли их, «туманные картины». Фильмы были «немые» без какой-либо звукозаписи.
За порядком и чистотой улиц в дачном районе Большой Ижоры строго следили избранные десятские и сельский староста, возглавляемые местным урядником. За нарушение порядка денежные штрафы были частым явлением.
Среди молодежи большой популярностью пользовался начавший входить в моду футбол. Вместе с дачниками в играх активное участие принимала и местная сельская молодежь, среди которой были и так называемые футбольные «ассы», как Володя Звонков, Николай Борисов, братья Григорий и Петр Николаевы. Игра проходила на открытом поле в Большой Ижоре. Состоялись и встречи с футбольными командами из дачников лоцманского селения Лебяжье и деревни Лилюзи. Жили здесь на дачах Приморского хутора разные люди. С большой теплотой старожилы вспоминают семью профессора орнитолога Валентина Львовича Бианки, его сына, заядлого футболиста, прославившегося со временем писателя, гимназиста Виталия Бианки.
«Прожигали» свою жизнь на собственных дачах и купцы разных гильдий. О чудачествах и диких нравах этих толстосумов вспоминают старожилы. Купец Фролов на почве пьянства поссорился со своим соседом купцом Суриным и смертельно его возненавидел. Чтобы не видеть даже его дома, построил сплошной высотой в 3 метра почти 400 метров длины забор от берега залива до Приморского шоссе. Забор был сделан из трехдюймовых досок и в 1918 году разобран местными крестьянами на хозяйственные по стройки.
В первые годы Советской власти основная часть дачных домов была национализирована, но сохранить полностью дачный фонд в Приморском хуторе не удалось. Из 27 дачных домов сохранилось только 9, основная часть их сгорела летом и осенью 1919 года.
В годы Советской власти район Большой Ижоры стал любимым местом летнего отдыха для широких масс трудящихся. Кроме многих десятков вновь выстроенных дачных домиков, здесь обосновались сотни садоводов-любителей. В летние месяцы работают оздоровительные учреждения — детские сады, пионерские лагеря, круглый год действует получивший широкую известность Дом отдыха «Большая Ижора». Сам дачный район Большая Ижора стал еще благоустроеннее, чем он был в дореволюционные годы.
А. КАРХУ, краевед.
